Экономическая теория начала свою историю давно, но ее веком можно назвать век ХХ-й: еще никогда до этого данная наука не была реализована так широко и всесторонне. Пользуясь знанием законов экономики, некоторым правительствам удается столь умело править своими странами, что порой их деятельность расценивается как чудо. Хорошим примеров тому может служить так называемое «немецкое чудо». Его творцом, архитектором был профессор Людвиг Эрхард, министр народного хозяйства ФРГ в послевоенные годы.
За десять лет западная часть западная часть Германии полностью оправилась от войны, не только восстановила разоренное хозяйство, но и по многим – почти по большинству – экономическим показателям обогнала своих европейских соседей и органично заняла одно из лидирующих мест в списке самых состоятельных демократий мира. Чтобы представить, что представляла собой немецкая экономика накануне реформ, приведу отрывок из речи Л. Эрхарда 31 мая 1954 г. в Антверпене: «Это было врем, когда большинство людей не хотело верить, что опыт валютной и экономической реформы может удаться. Это было то время, когда мы в Германии занимались вычислениями, согласно которым на душу населения приходилось раз в пять лет по одной тарелке, раз в двенадцать лет – пара ботинок, раз в пятнадцать лет – по одному костюму. Мы вычисляли, что только каждый пятый младенец может быть завернут в собственных пеленки, и что лишь каждый третий немец мог надеяться на то, что он будет похоронен в собственном гробу. Последнее казалось действительно тем единственным, на что мы еще могли надеяться. Мысль о том, что на основании подсчетов сырья и при помощи других статистических данных можно определять судьбу народа на многие годы вперед, свидетельствовала лишь о бесконечной наивности и ослепленности тех, кто был рабом экономического планирования. Эти сторонники механистичности и дирижизма не имели ни малейшего представления о том прорыве динамической силы, который должен был проявиться у народа, как только он смог заново осознать свое собственное достоинство и высокую ценность свободы». Как видно из этого выступления, Эрхард был ярым противником планового ведения хозяйства и сторонником свободы личной инициативы, рыночной системы управления народным хозяйством.
Однако, если сопоставлять условия, сложившиеся в Германии того времени и сейчас в России, то можно заметить ряд особенностей. Несмотря на 12-летнее господство в Германии монополизма, люди не были столь психологически закрепощены, как россияне, а государство не было столь крупным собственником, как в России. Зато инфляция, захлестнувшая Германию, привела к ужасным последствиям. Вот что пишет по этому поводу Эрхард: «Несостоятельность попытки остановить в послевоенные годы инфляцию путем замораживания цен и направляемого хозяйства становилась все более очевидной. Инфляция была вызвана теми в высшей степени сомнительными методами, при помощи которых проводилось финансирование военной промышленности с 1933 до 1939 года, а также военными расходами, которые обошлись примерно в 560 миллиардов рейхсмарок. Мы переживали явление инфляции при замороженных ценах. Всякое административное управление хозяйственной жизнью становилось невозможным ввиду переизбытка денежных знаков. Товарообмен осуществлялся, минуя обычно нормальный путь регулярной оптовой и розничной торговли. Все увеличивающиеся запасы товаров задерживались заводами для хранения на складах, поскольку они не могли служить – путем обмена (компенсации) – дальнейшему поддержанию сокращенного в своем объеме производства. Мы вернулись к состоянию примитивного натурального обмена. Общий индекс производства (не считая строительства) достигал в первом полугодии 1948 г. лишь примерно 50 % производства 1936 г. Это дало повод проф. Репке заявить в начале 1948 г., что Германия уничтожена и приведена в хаотическое состояние в такой степени, что никто, не будучи очевидцем происходящего, не может себе этого представить».
Вследствие такого состояния экономики вмешательство правительства было крайне необходимым. Но такого радикализма, какой был проявлен в последующих действиях правительства, явно не ожидали. Что же было сделано? В ночь на 21 июня 1948 г. старые рейхсмарки были объявлены недействительными, и введены новые деньги – дойчмарки. Каждый житель страны получил на руки 40 новых марок (потом к ним было добавлено еще 20) . Пенсии, заработная и квартирная плата впредь подлежали выплате в новых марках, в отношении 1: 1. Что же касается наличности и частных сбережений, то половину их можно было обменять в отношении 1: 10, а половина была заморожена и позже обменивалась по курсу 1: 20. Большая часть прошлых денежных обязательств предприятий пересчитывалась по курсу 1: 10, обязательства банков и учреждений бывшего Рейха были, в основном, аннулированы. Предприятия получили наличность для выплаты первой заработной платы, но в дальнейшем должны были существовать за счет продажи своей продукции. Был создан новый эмиссионный банк – Банк немецких земель – и разработаны правила, регулирующие его отношения с частными банками, например, размер обязательных денежных резервов.
Это было сделано, естественно, для того, чтобы придать деньгам их значение, столь необходимое в рыночной экономике. А отмена инструкции по регулированию цен дала возможность деньгам занять свое место в экономической системе как средству обмена. Некоторое время спустя двумя французами – Жаком Рюефф и Андре Пьетр – об этом единстве хозяйственной и валютной реформы было высказано следующее суждение: «С совершенной неожиданностью исчез черный рынок. Витрины были забиты товарами, дымились фабричные трубы, и улицы были заполнены грузовиками. Вместо мертвой тишины развалин повсюду раздавался шум стройки. Уже размер восстановления вызывал удивление, но еще большее удивление вызывала его неожиданность. Это восстановление началось во всех отраслях хозяйственной жизни точно в день валютной реформы. Только очевидцы могут рассказать о том мгновенном действии, которое оказала валютная реформа на заполнение складов и богатство витрин. Со дня на день стали наполняться товарами магазины и возобновлять работу заводы. Еще накануне немцы бегали бесцельно по городу, чтобы разыскать дополнительно какие-нибудь жалкие продукты питания. А на следующий день мысли их уже концентрировались лишь на том, чтобы заняться производством этих продуктов питания. Накануне на лицах немцев была написана безнадежность, на следующий день целая нация смотрела с надеждой в будущее». Это будущее, можно сказать, началось сразу после того, как были «сняты оковы» с экономической деятельности людей. Устойчивый экономический рост начался, и, несмотря на принцип цикличности развития капиталистического хозяйства, продолжался и продолжается. В ходе создания и функционирования рынка в Германии его сторонникам пришлось все же и бороться с инфляцией, вызванной экономическим ростом, с безработицей, открытым противостоянием профсоюзов, торговым дефицитом. Перечисленные проблемы решались следующими методами: регулирование выдачи кредитов, льготное налогообложение доходов рабочих, чтобы стимулировать рост производительности, сокращение федеральных расходов и др. По сути все это сделало Германию такой, какой мы ее видим сейчас: богатейшей демократией мира, надежным партнером в бизнесе и политике.
Существует много примеров, которые демонстрируют преимущества рыночной системы. Конечно, есть и несколько сомнительные моменты, рассмотренные выше, но на практике при правильном регулировании данная система не дает сбоев. А это – очень важный аргумент в пользу рыночной системы. И, естественно, наблюдая успехи в развитии экономики многих стран Запада и Востока, хотелось бы пожелать того же и России.